Алевтина Черепанова - боец дивизии аэростатного заграждения, оборонявшей РВС

Во время Великой Отечественной войны среди защитников неба Москвы было немало женщин. Первые эшелоны с девушками в войска противовоздушной обороны города прибыли в апреле 1942 года. Это позволило высвободить для фронта более 10 тысяч мужчин. Почти полностью заменили женщины мужчин в частях аэростатов воздушного заграждения. Например, в 1-й дивизии аэростатного заграждения, оборонявшей Москву и Рублёвскую водонасосную станцию, снабжавшую жителей столицы водой, женщин было 2281 человек. Аналогичное положение существовало во 2-й и 3-й дивизиях аэростатного заграждения Московского фронта ПВО. В этих войсках служили девушки Кировской, Молотовской, Свердловской, Ивановской, Ярославской и других областей.

Будущих бойцов учили в Кунцево. Месяц девушки жили на окраине дачного поселка, изучали устройство аэростата, воинские уставы, занимались строевой подготовкой и даже овладевали приемами штыкового боя.

В Кунцево молодые аэростатчицы принимали военную присягу. И после этого их распределяли по аэростатным постам. Каждый пост обслуживали раньше 12 мужчин. Но солдаты уходили на фронт, и девчата заменяли их у аэростатов. Лишь командирами да мотористами аэростатных отделений ещё оставались мужчины. Но затем и их заменили девушки.

Одной из таких девушек была Алевтина Черепанова. На фронт она попала восемнадцатилетней девочкой. 6 апреля 1942 года по повестке молодая завклубом одного из сёл Кировской области явилась в военкомат для отправки на фронт.

– Весна стояла холодная. Мы, двадцать санчурских девчонок, шли по насту, чтобы сократить путь. Наши вещмешки вёз ездовой в телеге, которую нам дали для сопровождения на вокзал.

На вопрос о том, что было в вещмешках, Алевтина Федоровна ответила своими стихами:

Я помню, хотя давно это было,
Я вижу как наяву маму в белом платочке,
Меня, провожавшую на войну.
Харчи на дорогу мне собирала,
Наверно ей было невмоготу
Девчонку, совсем ведь девчонку
И на тебе – на войну!

Харчи – это пища в дорогу, всё, что нам могли дать матери в то время. Сейчас я помню только сухое жареное мясо, которое я еще с неделю жевала после того, как нас заселили в землянки под Москвой. Но на месте мы уже и сами готовили. Правда, когда пришла очередь выбирать повара, девчонки стали отказываться. Шутка ли дело, готовить на такое количество народа? Ну и поставили меня, как деревенскую, варить манную кашу. А я и крупы-то манной никогда не видела. В итоге мою манную кашу резали ножом, разминали руками, снова заливали водой и переваривали на несколько порций. Есть-то надо было…

– А каким образом вы оказались связаны с аэростатами заграждения?

– В больших чернышёвских казармах, куда поступали все прибывшие с Сибири и Поволжья, проводился медосмотр и сортировка. Там меня определили в ПВО. Я оказалась в 1-й дивизии 16-го полка 7-й отряд 2-е звено 72-ой пост аэростатов заграждения. Через пару дней нас отправили в кунцевские бани, всех подстригли под мальчишек и выдали военную одежду. Тогда приняли 200 тысяч девчонок, а форма была только мужская. Даже чулки нечем было толком держать. После этого нас развезли по точкам. Моя первая точка была в Кунцево недалеко от дачи Калинина. А рядом стояло белое двухэтажное здание, в прошлом лаборатория академика Павлова. В то время она была пуста и разрушена, а сегодня там станция метро и ничто не напоминает о войне.

– В чем заключалась задача девушек на посту?

– На аэростаты заграждения возлагалась защита Москвы, а также подступов к ней с западной, юго-западной, северо-западной сторон и прикрытие ближайших стратегических узлов. Для прикрытия поднимали в небо сотни аэростатов на дистанции 800 – 1000 метров друг от друга в шахматном порядке. Аэростат наполняется газом из газгольдеров. 

Газгольдеры на улицах Москвы

Звучит команда: «Поднять аэростаты!». Все выбегаем на подъёмное поле. При этом у каждого своя задача и ни одного лишнего слова! Максимальный угол уклона должен составлять 45 градусов. Поэтому, когда аэростат на высоте, все, как утята, поднимали головы и следили, где аэростат. Ведь как родной был! На расстоянии двух километров каждый следил за точкой в небе. Может это и покажется просто, но это совсем не так. Мы сами наполняли аэростаты газом. Подводишь к нему газгольдер, соединяешь их герметически, и весь расчёт ложится на газгольдер спиной, чтобы выдавить газ в аэростат, пока давление в нём не придёт в норму. А за газом ходили на газгольдерный завод. Через всю Москву в Рублёво несли прорезиненные, слоёные и очень тяжёлые газгольдеры. Плюс мешки с песком для балласта. Нас было восемь человек. Ноги протирали до крови. Летом прикладывали траву. Было сложно, больно. И ведь никому не пожалуешься. Но чтобы кто-то хоть намекнул, что у кого-то что-то болит, такого не было!

– Что было самое страшное для вас, для молодых девчонок?

– В 50 метрах от нашей землянки был небольшой лесок, в котором было расположено рублёвское кладбище. Вслух, конечно, никто не говорил об этом. Но всё-таки мы девчонки и где-то под шкурой страх был. Ведь надо дежурить ночью, а рядом кладбище. Но никогда не было ни уныния, ни паники. Ни разу это не отразилось на службе.

– А о победе как узнали?

– О победе нам сообщил лесник, который жил неподалеку. Мы тогда были прямо как дурковатые, все были настолько рады, эмоции просто переполняли. И, конечно же, мы радовались, что закончились три года гимнастерок. Ведь мы даже ночевали все это время в сапогах и портянках. Немыслимо! И никто не возражал. Удивительный народ был.

– С кем-то из сослуживцев поддерживаете связь?

– Конечно, после войны мы переписывались с девчонками. Но сегодня ни одной из них нет в живых. Ни от кого, ни весточки. Вот недавно командиру звена посылала поздравительную открытку. Смотрю в почтовом ящике лежит моя открытка, и почерк мой, а красным карандашом на обороте написано «умер»…

Несмотря на свой почтенный возраст, Алевтина Федоровна ведет активный образ жизни, занимается чтением, рукоделием и даже работает в саду.

– Я езжу в сад. Обязательно. Может, прозвучит грубо, но без земли человек неполноценен. Он должен стоять на ней очень крепко и должен понимать, что земля живая, что она так же дышит как человек.

Татьяна ВИТВИЦКИС, ВНД

Девушки-аэростатчицы служили геройски. Алевтина Фёдоровна с болью вспоминает трагический случай: 21 апреля 1943 году случилась страшная буря, штормовой ветер достигал скорости 20 м/сек, и один из аэростатов сорвало. Удержать его девушки не смогли, командир поста ефрейтор Анастасия Васильева, спасая аэростат, погибла.

Ниже - большое и подробное интервью, сделанное с Алевтиной Фёдоровной в прошлом году, в котором она рассказывает о себе, своей семье, о фронтовых и послевоенных годах.

Тайм-коды:

• 34:42 - про взрывчатку на аэростатах, высота аэростатов, сколько девушек держали аэростат; трагическая гибель девушки-аэростатчицы
• 39:07 - про расположение аэростатных постов; о рублёвском кладбище, проход по кладбищу по пути в рублёвские бани
• 42:16 - организация быта: питание, землянка и т.п.
• 46:26 - проверка аэростатного поста внутренними органами: "загадочные" вопросы
• 51:44 - известие о победе от лесника
• 1:05:22 - про аэростаты рядом с дачей Калинина и "собачником" (лаборатория академика Павлова)
• 1:19:45 - питание в армии